Считается, что евгеника, как наука о расовой гигиене, возникла в Третьем Рейхе, и что только в гитлеровской Германии проводились евгенические исследования. Это совершенно неверный взгляд. В ХХ веке лидирующие позиции в области евгенических исследований занимали две страны – США и Советская Россия. С Германией же связан отнюдь не расцвет этих исследований, а, наоборот, полная их дискредитация, доведение до абсурда.
Евгеника (от греч. «евгений»- благородный) возникла в 1870-е годы в Англии, и ее родоначальником был Фрэнсис Гальтон, двоюродный брат Ч.Дарвина. Гальтон воспитывался в квакерской семье, и первейшим его источником знаний о мире стала Библия. Спустя годы, разрабатывая новую науку, Гальтон увидел в ней черты религиозной морали. Он пришел к выводу о необходимости беречь генофонд избранной человеческой расы, отбирая лучших ее представителей, наделенных выдающимися способностями, которые, по мысли Гальтона, передаются по наследству. Избранной расой, чей генофонд нуждается в защите, Гальтон считал англосаксов. Он полагал, что способности передаются по наследству, а условия жизни лишь способствуют развитию унаследованного от предков.
Однако евгеническая практика существовала за много веков до Гальтона. Общеизвестно, что в Спарте хилых младенцев уничтожали, сбрасывая в пропасть, в результате чего возник тип неуязвимого спартанского воина. Великий древнеримский философ Сенека писал: «Мы разбиваем голову бешеному псу; мы закалываем неистового быка; больную овцу мы пускаем под нож, иначе она заразит все стадо; ненормальное потомство мы уничтожаем; точно также мы топим детей, которые при рождении оказываются слабыми и ненормальными. Так что это не гнев, а разум, отделяющий больное от здорового».
В начале ХХ столетия в Америке в целом ряде штатов были приняты законы о стерилизации наследственно дефективных. К 1914 году такие законы действовали уже в 12 штатах. Известно, что в штате Индиана по данным на июль 1911 года было проведено 875 операций стерилизации. В Калифорнии с ноября 1910 года по лето 1912 стерилизации подверглось 268 человек. Однако в декабре 1921 года в штате Индиана операции по стерилизации были запрещены как «жестокая, несовместимая с основами конституции карательная мера». По названию этого штата стала именоваться широко обсуждаемая в 1920-е годы идея лишения человека способности производить потомство. Доктор Шарп, проведший около пятисот операций вазектомии, отмечал, что в результате этих операций не останавливается половое развитие и даже не уменьшается интерес к противоположному полу.
Активно работали шведские евгенисты. При государственной поддержке в Швеции возникло два института – в 1918 г . основан институт экспериментальной биологии и теоретического изучения наследственности близ города Лунда, а в 1922 году возник институт расовой биологии в Упсале.
«Индианская идея» обсуждалась в Советской России на страницах «Русского евгенического журнала», где М.Волоцкой, ссылаясь на мнение побывавших в Америке врачей, утверждал, что в Соединенных Штатах подобные операции часто осуществляются отнюдь не насильственно и не только над пациентами психиатрических клиник, но и над лицами, которые опасаются, что их дети окажутся пораженными наследственным недугом.
Советские евгенисты в поисках истоков отечественных исследований в данной области обращались к эпохе Петра Великого. Согласно указу Петра «О свидетельствовании дураков в Сенате», «Дуракам, что ни в какую науку и службу не годятся» воспрещалось вступать в брак, ибо «доброго наследия и государственной пользы» от них ожидать было невозможно. Указ этот носит откровенно евгенический характер и свидетельствует о том, что Петр Великий интересовался проблемами наследственности. Другое же действие Петра, по мнению евгенистов, носило противоположный, антиевгенический характер, но также было связано с желанием Петра поэкспериментировать с феноменом наследственности – речь идет об устроенной в ноябре 1710 г . знаменитой свадьбе карликов. Антропотехнические проекты Петра были внимательно изучены советскими евгенистами.
В 1920 году при поддержке Наркомздрава Н.А.Семашко было создано Русское евгеническое общество. Начинает выходить периодическое издание – «Русский евгенический журнал». В целом же работы в области евгеники курировались наркомом просвещения А.В.Луначарским. Евгеника обрела в Советской России особый статус. Идея появления новой человеческой генерации в первые годы советской власти овладела многими умами. Все это придавало исследованиям евгенистов особый политический смысл.
Одним из сложных вопросов, встающих перед евгенистами, является вопрос о том, как определять элиту, чей генофонд является ценностью мирового масштаба. Да, спартанцы сформировали тип непобедимого воина, выиграли Пелопонесскую войну у Афин. Но при этом Спарта не знала великих полководцев. Спарта не оставила следа в культурной и научной жизни. Задачи искусственной селекции в Спарте были ориентированы на воинскую доблесть, а не научные достижения.
Многие гении страдали тем или иным заболеванием, которое делало их с евгенической точки зрения «вредным материалом». Н.К.Кольцов в статье «Улучшение человевечской породы» отмечал, что «эпилепсия или помешательство (сочетаются) с высоким талантом и даже с гениальностью». Здесь мы приближаемся к давнему и неразрешимому вопросу о соотношении нормы и аномалии. Патология и норма находятся в диалектической взаимосвязи, каждая патология дает более ясное представление о норме. В Древней Греции уродством считалось всякое качество, которого не было у других обитателей данного социума, т.е. расовые особенности тоже становились признаками уродства. Большая заслуга в изучении патологии принадлежит Аристотелю, который определил уродство как проявление изменчивости живого, тем самым, опровергнув мистический взгляд на патологию. В Средние века возобладал вновь религиозно-мистический взгляд на патологию, и уродство стало считаться карой за греховную сущность человеческого рода.
Профессор В.Гориневский на страницах журнала «Физическая культура»(1922. T70;1) констатировал, что в советском обществе остро стоит проблема вырождения. «Чем больше в данном обществе субъектов вырождающихся,- писал он,- тем более печальна судьба его, так как общество стоит в этом случае перед угрозой наследственной передачи уродливых форм и связанных с этой передачей уродливых свойств и функций». Профессор Гориневский бил тревогу: евгеника немедленно должна прийти на помощь советскому обществу, в котором ясно обозначились признаки вырождения. Выяснилось, что вырождение может поражать не только буржуазные классы эксплуататоров, но и пролетариат. В результате двух войн, империалистической и гражданской, «население России не только поредело, - писал Гориневский, - оно сразу сделалось качественно хуже, так как на войну шли лучшие элементы всего народа – более сильные, самые здоровые, самые лучшие работники…» За пять лет гражданской смуты население страны уменьшилось почти на 13 млн. человек – в основном это были жертвы голод, разных эпидемий, а также погибшие в боях, от красного и белого террора. Потенциал народа был серьезно подорван. После Наполеоновских войн во Франции произошло нечто похожее. Гренадеры наполеоновской армии отбирались по особым признакам, в том числе по росту. Гибель большей части этой армейской элиты существенно повлияла на генофонд нации, например, средний рост французов стал ниже. В 1929 году увидела свет статья Н.К.Кольцова «Задачи и методы изучения расовой патологии», в которой автор отметил, что практическая медицина привыкла иметь дело прежде всего с европейцами, а в современных условиях сплошь и рядом сталкивается с тем, что одни и те же болезни совершенно по-разному протекают в различных странах. Заключена ли причина этого лишь в климатических условиях и в несхожести образа жизни европейцев и туземцев? Н.К.Кольцов был не готов дать однозначный ответ на этот вопрос. Он счел необходимым обратиться к давней дискуссии о том, является ли человечество одним видом «хомо сапиенс» или же за общим понятием «человечество» скрывается несколько видов, соответствующих расам. Вывод Кольцова был однозначен: « …человечество представляет собою, конечно, один вид, т.к. никогда не было установлено, что скрещивания между различными расами бесплодны или хотя бы только характеризуются пониженной плодовитостью». Однако и здесь не все так просто. Нельзя пренебрегать фактором длительной географической изоляции населения каждого континента. В течение многих тысячелетий сама природа оставалась блюстителем расовой чистоты. Но вот возросла мобильность человека, пространство словно бы «сократилось» и изолированность континентов исчезла, поэтому перед человечеством с неведомой доселе остротой встала проблема расового смешения, а вслед за этим и вопросы о равенстве (или неравенстве) рас. Какую роль в истории человечества сыграет ликвидация расовой обособленности? Кольцов воздержался от прогнозов на сей счет.
Здесь будет уместным вспомнить, что в древности считалось, будто неграми стали представители белой расы, почерневшие под африканским солнцем, т.е. чернокожие возникли в результате видоизменения белой расы. Негры в свою очередь считали европейцев такими же неграми, просто побелевшими от холодов и недостатка солнца. Те и другие были едины во мнении, что существовала некая пра-раса, распавшаяся на несколько рас под воздействием природно-климатических условий. Когда в 1670 году Москву посетил прибалтийский немец Якоб Рейтенфельс, он писал о русских людях, что «цвет лица у них такой же, как у европейцев, благодаря холодному климату, исправившему первоначальный темный, азиатский». Расхожей стала фраза, приписываемая Жозефу де Местру: «Поскребите русского, и найдете татарина». Французский антрополог Поль Брок (1824-1880) написал работу под названием «Человечество: один вид или несколько?», в которой полемизировал с моногенистами, т.е. сторонниками теории о едином происхождении рас. Брок недоумевал, «каким образом европейские и негритянские типы, столь различные между собой, могли произойти естественным путем, т.е. без помощи чуда, от первоначально единого вида».
Генетик А.С.Серебровский в 1929 году выступил с предложением внедрить «социалистическую евгенику» или антропотехнику, суть которой состояла в том, чтобы искусственно осеменять женщин спермой талантливых мужчин. Осеменив женщин спермой вождей революции, можно было рассчитывать на появление нового поколения борцов за светлое будущее. Современный профессор-генетик А.П.Акифьев в книге «Генетика и судьбы» (М.,2001) пишет: «…есть сведения, что в США даже существует тайный банк спермы нобелевских лауреатов. Хорошо известно, что многие лауреаты Нобелевской премии были горячими сторонниками евгеники». Кто знает, может быть ничего фантастического и не было в проекте Серебровского.
Можно ли говорить, что Советская Россия и фашистская Германия обнаруживают идейную близость в евгеническом вопросе? Йорг Ланц фон Либенфельс, чьим журналом «Остара» зачитывался в молодости Гитлер, предлагал радикальную программу для «уничтожения человека-животного», включавшую в себя тщательную генетическую селекцию, стерилизацию дефективных и даже убийство. Программа Ланца имела религиозную подоплеку (некоторое время он являлся послушником цистерцианского монастыря Святого Креста). Он призывал арийцев «положить на алтарь детей тьмы», т.е. представителей низших рас. Евгеника здесь оказывается на службе у религиозного фанатизма. Расисты занимались профанацией евгеники, которая, как и всякая наука, неидеологична. Важно, какие цели ставит перед собой евгенист. Это может быть стремление к здоровому, гармоничному обществу. И может быть желание уничтожить представителей неарийской расы. Евгеника может стать орудием осуществления как первой, так и второй задачи. Судьбы евгеники в Советской России и фашистской Германии демонстрируют различия в целеполагании.
14 июля 1934 года в Германии вышел закон «О предотвращении рождения наследственно больного потомства», согласно которому лица, страдавшие врожденными слабоумием, шизофренией, эпилепсией, слепотой, немотой подлежали обязательной стерилизации. Для проведения этого закона в жизнь были созданы специальные «суды наследственного здоровья», которые состояли из двух врачей, судьи и председателя. По приговору этого суда мужчины и женщины, чья дурная наследственность считалась установленной, подвергались насильственной операции, пресекавшей возможность деторождения. Всего с 1934 по 1937 гг. стерилизации подвергли 197419 человек. Проводя жесткую евгеническую политику, национал-социалисты столкнулись с непростой для них ситуацией, когда выяснилось, что носителями наследственных заболеваний являются отнюдь не только представители «низших рас» (евреи, цыгане), но и чистокровные арийцы. Перед этим фактом расистская евгеника была беспомощна! Дети арийского происхождения, унаследовавшие от родителей щизофрению, слабоумие или другие недуги, должны были обучаться в особых школах коррекционной педагогики. Если выяснялось, что попытки коррекции не приводят к успеху, ребенок мог попасть в так называемые «приюты», где неполноценное дитя физически уничтожалось. С 1939 года всем врачам и акушерам вменялось в обязанность доносить о рождении каждого неполноценного ребенка. Судьбу такого ребенка определяла специальная комиссия, но, скорее всего, его ждало физическое уничтожение. Наиболее гуманным способом считалось лишение ребенка пищи. Таким образом, идеология расовой нетерпимости вступала в конфликт с евгенической практикой – чистокровный ребенок-ариец мог появиться на свет с тем же заболеванием, что и чадо в еврейской семье.
В США евгеника должна была служить социальным задачам, искоренить алкоголизм, проституцию, наследственные психические заболевания. В Советском Союзе акцент был сделан на формировании новой человеческой генерации, «хомо советикус». Третий Рейх явил генетику, имевшую религиозную окраску и направленную на уничтожение «детей тьмы» в лице представителей низших, неарийских рас. Это были совершенно разные ипостаси одного научного феномена.
В данном очерке мы не пытались ответить на вопрос о том, является ли евгеника лженаукой. Пусть на этот вопрос отвечают специалисты-генетики. Для нас важным было показать влияние евгенических идей на жизнь общества. Несомненным является то, что судьбу евгенических исследований в Советской России решили не ученые, а политики. Прекращение этих исследований было насильственным, что нанесло вред развитию естественнонаучной мысли. Запрещать евгенику только потому, что она была взята на вооружения фашистами, равносильно тому, чтобы запретить немецкий язык потому, что на нем говорил Гитлер. ХХ век обострил многие проблемы, существовавшие еще в глубокой древности, в том числе и проблему межнациональных отношений. Евгеника оказалась в точке пересечения многих социальных, этнических и политических проблем, что сделало ее «проклятым вопросом».
